Японские городские легенды и сказки, а также страшилки из других стран Опции

[Guyver]

Узнал много нового в плане мифологии пока читал

[Vikota]

Я тоже, пока искала.

[Vikota]

О том, как заговорил конь, а также о том, как заговорила собака

Однажды в Канагаве, что в крае Бусю, некий путник остановился на ночлег в доме у незнакомых ему хозяев. Утром, когда он собрался уходить, шел дождь, и он накинул на себя хозяйское хаори. И вдруг послышался чей-то голос: «Почему ты надел хозяйское платье?» Путник огляделся по сторонам, но не увидел никого, кто мог бы это произнести. Но тот же голос повторил: «Почему ты надел хозяйское платье?» — и только тогда путник понял, что говорит конь.

«Но тебе-то какое дело?» — спросил он коня. И тот ответил: «Я умерший родственник хозяина. Он сделал мне много добра, и чтобы отплатить ему за эти благодеяния, я возродился в облике коня. За мной остается еще долг в семьдесят пять монов. Вот уплачу его, и на том мы расстанемся».

Испуганный путник подробно поведал обо всем хозяину. «Вот дивное дело, — изумился тот. — В работе с этим конем не сравнится ни один другой. Настоящий трудяга!» А тут как раз зашел сосед и попросил ему одолжить коня за семьдесят пять монов. Едва он выложил эти деньги, конь тут же околел.

Случилось это в годы Канъэй. А рассказал об этом Найто Рокуэмон. Его рассказ заслуживает полного доверия.

* * *
В дом к одному из псарей полководца Хидэёри пришел некий человек и попросил его жену продать свежей собачьей печени. Поторговавшись, они сошлись на цене в три серебряные монеты. Когда жена псаря повела собаку на задний двор, та внезапно повернула к ней морду и сказала: «Ты сущая злодейка». Услышав это, покупатель, который шел за ними следом, в страхе сбежал.

Когда возвратился бывший в отлучке муж, жена пожаловалась ему: «Сегодня я упустила три серебряных монеты». Выслушав ее, муж ужаснулся и сказал: «А ты и впрямь сущая злодейка». В тот же день он покинул свой дом и больше никогда там не появлялся, бесследно исчез.

Рампо Эдогава - Книга: "Пионовый фонарь: Японская фантастическая проза" Режим доступа: http://www.litmir.me/

[Vikota]

О том, как монах-любострастник обратился в змея

В дзэнском храме Кокэндзи, что в городке Юуки, в земле Симоса, был один молодой монах по имени Онтэй, родом из Оридзу, что в крае Бисю. Наставлял его старец Гион.

В этом же храме временно, свершая свое «летнее служение» (буддийская практика девяностодневной аскезы, в которую входят медитация, пост и проч.), жил монах Сюкэй с острова Кюсю. Он воспылал неодолимой страстью к Онтэю. Эта страсть не оставляла его и после того, как он вернулся к себе в Татэбаяси, в храм Дзэнтёдзи. Когда молодой монах прислал ему свое старое платье на ватной подкладке, он разорвал его на клочки и съел. Снедавший его недуг не только не проходил, но с каждым днем становился все сильнее и сильнее. Он стоял уже на краю могилы. Сжалившись над ним, старец Сэнгю из Дзэнтёдзи подробно описал его муки в своем послании наставнику Онтэя. Тот согласился отпустить Онтзя на остров Кюсю. Когда молодой монах прибыл в храм Дзэнтёдзи, Сюкэй схватил его за руки и, не выдержав переполнившей его сердце радости, тут же испустил дух.

Онтэй вернулся в свой храм. Однажды ночью он обнаружил под своим одеялом белого змея и убил его, пронзив острым железным прутом. Однако на следующую ночь в постели у него снова оказался белый змей. Он проткнул его прутом. Так повторялось каждую ночь. Образ умершего монаха неотступно преследовал Онтэя. Всякий раз, когда ему являлось это видение, волосы у него вставали дыбом. Он переехал в Канто, но и это не помогло. В конце концов он занемог и умер. И до последнего мгновения в его постели лежал белый змей. Об этом знали доподлинно.

* * *
Монах Сюгин из Канто был охвачен плотской страстью к молодому собрату. Однажды его помыслы в обличье змея заползли через окно в келью этого юноши. Тот схватил шило, которым пользовался для сшивания книг, и ткнул им в глаз змея. «Ах!» — застонал в своей келье влюбленный монах. Оказалось, что у него неожиданно вытек глаз. Позднее этот монах, прозванный Змеем, совершил паломничество к святым местам.

Случилось это в годы Тэнсё.

Рампо Эдогава - Книга: "Пионовый фонарь: Японская фантастическая проза" Режим доступа: http://www.litmir.me/

[Vikota]

О том, как скряга превратился в «голодного беса», а также о том, какими тягостными муками караются прегрешения

В крае Госю, в деревне Исихара, что в долине Хино, жил богач по имени Досэцу. Ни в скупости, ни в беспутстве не было ему равных. В семьдесят лет он превратился в «голодного беса». Предаваясь чрезмерному чревоугодию, за день съедал он четыре-пять сё (сё — мера емкости, 1,8 л) риса и наконец умер, корчась в ужасающих мучениях. На шестидесятый день после похорон дух умершего вселился в его жену. Дней десять кряду ее уста твердили одно: «Хочу есть, хочу есть…» Лишь после совершения всех заупокойных обрядов избавилась она от этой напасти.

Обжорством страдал и старый брат этого Досэцу. Кушанья ему носили целыми ушатами. И днем, и ночью. Так он мучился, пока не помер. Эту подлинную историю мне рассказали в Ооцуке.

* * *
В деревне Кабата края Госю некто Магоэмон при посвящении в монахи получил имя Сайгэн. На его долю выпали неслыханные муки. Однажды его всю ночь напролет терзал огромный монах-оборотень. На следующую ночь явился злой дух, связал его и стал погружать поочередно то в пламя, то в воду. Он убежал и спрятался в нужнике, но злой дух отыскал его и там и снова повлек на лютую казнь. Так продолжалось пятьдесят ночей, пока монах не умер. Рассказал мне об этом, со слов местного чиновника Дзиэмона, Хэйэмон.

* * *
Жил в Суруге богач по имени Этидзэн. Алчность его превосходила все пределы.

На исходе шестой луны двадцатого года Канъэй он тяжко занедужил и, чуя приближение смерти, насыпал целую тарелку золота и серебра и попросил своих домочадцев: «Потратьте эти деньги на мое спасение». Но и это не спасло его. Целых двадцать дней в жестоких страданиях он стонал: «Умираю! Умираю!» И когда он наконец умер, кончина его была поистине ужасной.

Когда его клали в гроб, он вдруг ожил и принялся ползать. Сколько его ни били собравшиеся на похороны, он все не умирал. Пришлось его зарубить. Никому не ведомо, как погребли его останки. Так был он наказан за свою алчность.

* * *
Жил в столичном квартале Нисиуоя торговец Хонэя Ёсоэмон, он поставлял рыбу к императорскому столу. Этот Хонэя Ёсоэмон отличался безмерной скаредностью.
На старости лет он решил принять монашество. Но ни одна бритва — а он сменил их семь штук — не брала его волосы. Пришлось ему пустить в ход ножницы. Кое-как, с превеликим трудом, состриг он наконец волосы.

Однако монашество его длилось недолго. Однажды почувствовал он во всем теле нестерпимый жар. Ничто, никакие заботы окружающих не могли умерить этот жар, и в конце концов он бросился в колодец и утонул. Случилось это в семнадцатому году Канъэй, а поведал обо всем происшедшем Суйо.

* * *
Мать некоего Такакуры Сёэмона из квартала Тэмма города Осаки была неимоверно скупа. Свою невестку она просто-таки сживала со свету.

Когда ей перевалило за семьдесят, напал на нее злой недуг, который быстро привел ее к смерти. Умерла она в ужаснейших муках.

На третий день после ее кончины под москитный полог, натянутый над постелью невестки, заползла огромная жаба и несколько раз укусила молодую женщину. Служанки сразу же смекнули, что это покойница, и стали ее стыдить и бить, после чего она больше уже не приходила. А невестку отправили в паломничество к буддийским и синтоистским святыням.

* * *
Супруга Кадоя Эйсюна из столичного квартала Синдзайкэ постоянно хворала. «Вот напасть на мою голову, — все время ворчал он. — Никакой тебе помощи, одни только лишние хлопоты. Хоть бы померла поскорее!» Его супруге становилось все хуже и хуже, и вот, перед самой смертью, она велела позвать мужа и обратилась к нему с такими словами: «Вы часто говорили, что вот, мол, хорошо было бы, если бы я поскорее умерла. Сегодня ваше желание исполнится»..

Почувствовав некоторый стыд, Эйсюн стал оправдываться, но жена его не слушала. Вскоре она рассталась с жизнью.

Через день-другой, в глухую полночь, кто-то постучался в заднюю дверь дома. Эйсюн — он ночевал в соседней со спальней комнате — проснулся и спросил: «Кто там?» — «Откройте дверь», — потребовал голос жены. Обмирая от страха, Эйсюн спрятался в спальне и запер дверь на засов.

«Напрасно стараетесь. Я могу войти и через переднюю дверь», — пригрозила покойница. Тут же с шорохом раздвинулась передняя дверь, она ворвалась в комнату и, набросившись на мужа, вцепилась зубами ему в плечо.

На шум прибежали домочадцы. Они затеплили светильник и увидели лежащего на полу в беспамятстве Эйсюна.

На помощь пригласили лекаря Согу, который жил в доме напротив. С большим трудом, с помощью укрепляющего лекарства, удалось ему привести в чувство Эйсюна. Прошло много времени, прежде чем раны от укусов на его плече наконец зажили.

Обо всем этом правдиво поведал некто Сёан, который жил в том же квартале.

А было это в начале годов Канъэй.

Рампо Эдогава - Книга: "Пионовый фонарь: Японская фантастическая проза" Режим доступа: http://www.litmir.me/

[Vikota]

О том, как в могильном холмике вспыхнуло пламя, а также о том, как вылетел огненный шар из могилы

На востоке земли Микава, в деревне Уэно, что поблизости от Итиномия, в седьмой день после смерти жены кузнеца Хёэ Горо в ее могильном холмике открылось отверстие размером в чайную чашку, а в нем пылало пламя, как в кузнечном горне.

После праздника поминовения усопших там побывал мой ученик Дзэнсай. Когда он сунул в отверстие веточку молодого бамбука, она тут же загорелась. Совершая похоронный обряд, душу покойной напутствовал служитель дзэнского храма Сёгэнъин, что в Нагаяме.

Позднее настоятелем этого храма стал преподобный Гюсэцу. Сам же Хёэ Горо почил в третью годовщину смерти жены. Случилось это в пятый год Канъэй.

* * *
В деревне Ноэ, находящейся к северу от Осаки, в двадцать третий день седьмой луны одиннадцатого года Канъэй пятидесяти лет от роду умер человек по имени Нихёэ из амидаистской секты Икко.

Из его могилы вылетел огненный шар наподобие мяча для игры в кэмари. Несколько раз взмыв и опустившись, он поплыл наконец на высоте два-три сяку по направлению к дому покойного. По дороге он облетел все окрестные возделанные поля. Над одним из них он вдруг рассыпался на целое облако искр. Кроваво-алым потоком опустились они наземь. Затем огненный шар возник вновь и, прокатившись по коньку крыши дома, где жил Нихёэ, вернулся в могилу. Так повторялось каждую ночь, в четвертую стражу. Видели огненный шар все жители Ноэ. Видели, разумеется, и сыновья сельского старосты Сакубёэ, старший и младший. Старший — было ему тогда то ли семнадцать, то ли восемнадцать — несколько дней после того прохворал.

* * *
В месте, именуемом Миноура, в крае Госю умер последователь секты храма Хонгандзи. Каждую ночь из его могилы вылетал огненный шар размером с детский мячик.

Однажды он пролетал над большим скоплением народа. За ним погнались, хотели его поймать, но он ускользнул от своих преследователей. А как-то раз он залетел в дом к покойному. Все домочадцы убежали в отдаленный, лежавший за несколько селений от того места храм. Было известно, что усопший не доверял священнослужителям, поэтому заупокойную службу по нему не совершали. Впоследствии огненный шар побывал во всех домах его родственников. Очевидцем всего этого был монах Соан. Он-то и поведал об увиденном.

Рампо Эдогава - Книга: "Пионовый фонарь: Японская фантастическая проза" Режим доступа: http://www.litmir.me/

[Vikota]

О том, как некий монах попал в ад еще при жизни, а также о том, как некий человек погрузился в «кипящий ад»

Трое паломников направлялись к огнедышащей горе Ундзэн в земле Бидзэн. Один был горожанином из земли Бунго, другой — монахом из Бидзэн, третий — ронином, неизвестно откуда. Случилось им заночевать в местном буддийском храме.

Монах попробовал погрузить палец в «кипящую котловину»«Кипящий ад» (горячий источник, вода в котором иногда окрашена в красноватый цвет из-за содержащихся в ней солей) «Не так уж и горячо», — удивленно вымолвил он. Но, вытащив палец, он почувствовал вдруг нестерпимое жжение. Пришлось ему снова погрузить в воду свой палец. Так он проделал несколько раз, и с каждым разом погружал руку все глубже, пока она не скрылась целиком. Вскоре над поверхностью осталась лишь его голова. «Что-то с непреодолимой силой тянет меня вниз», — выкатив глаза, жаловался он. Ему было страшно и горестно.

В конце концов двое его спутников со слезами на глазах вынуждены были оставить его и пуститься в обратный путь. От них-то я и услышал рассказ о том, что случилось с монахом.

Было это в годы Канъэй.

* * *
В земле Симцукэ, в трех тё (тё — мера длины, 109,09 м.) от Насуно Юдзава есть «кипящая котловина».

Некий Кёдэн из Насу собирался пойти в горы за хворостом, но завтрак запаздывал, и он боялся, что отстанет от своих спутников. Разозлившись на мать, он пнул ее так сильно, что она упала.

Проходя мимо котловины, он — неожиданно для всех — свалился в нее. Подоспевшие спутники схватили его за голову, пытались удержать, но тщетно — он весь ушел в котловину.

И теперь еще то место называют «Преисподняя Кёдэна». Если там произнести имя Кёдэна, котловина тотчас забурлит.

* * *
Литейщик Итихёэ из деревни Усикубо края Санею похитил колокол синтоистского храма, что стоит на горе Исимаки.

В начале годов Канъэй он совершал паломничество к божественной горе Хакусан. На восьмом ярусе горы он вдруг остановился, застыв как каменное изваяние, а вокруг него взвились языки пламени. «Видимо, он умер, — сказали другие паломники. — Теперь это место осквернено». И они поспешили вверх.

На обратном пути они увидели застывшее тело Итихёэ точно таким же, каким его оставили, с бушующими вокруг него языками, огня. В страхе перед свершившимся они торопливо спустились с горы.
На следующий год на горе Хакусан побывал некий пилигрим из восточной части земли Микава. Все было точно так же, как в прошлом году. Однако на обратном пути он увидел, что тело Итихёэ исчезло.

На том месте, где он некогда стоял застывший как изваяние, теперь валит дым. С краю высится скала высотой в пять-шесть сяку. Она так горячо накалена, что к ней невозможно прикоснуться.

Обо всем этом, уверяя в правдивости своего рассказа, поведал страж дзэнского храма по имени Нода-но Иан.

Рампо Эдогава - Книга: "Пионовый фонарь: Японская фантастическая проза" Режим доступа: http://www.litmir.me/

[Immortal_sky]

Я тоже узнал благодаря этой теме много нового

[Vikota]

Я тоже узнал благодаря этой теме много нового

Собрались любознательные люди здесь. Изучаем японскую мифологию вместе!

И творчество Стругацких в цитатах:
"Мы любознательны, но не любопытны"
Стругацкие - "Жук в муравейнике"

[Vikota]

Харакири

Хараки́ри или сэппуку (букв. «вспарывание живота») — ритуальное самоубийство методом вспарывания живота, принятое среди самурайского сословия средневековой Японии.

Принятая в среде самураев, эта форма самоубийства совершалась либо по приговору, как наказание, либо добровольно (в тех случаях, когда была затронута честь воина, в знак верности своему даймё и в иных подобных случаях). Совершая сэппуку, самураи демонстрировали своё мужество перед лицом боли и смерти и чистоту своих помыслов перед богами и людьми.

В случае, когда сэппуку должны были совершить лица, которым не доверяли, или которые были слишком опасны, или не хотели совершать самоубийство, ритуальный кинжал (кусунгобу) заменялся на веер. Совершающий сэппуку касался веером своего живота, и в этот момент кайсякунин (помощник) обезглавливал его.

Следует отметить, что проникающие ранения брюшной полости — самые болезненные по сравнению с подобными же ранениями других частей тела. Женщины из самурайских родов могли перерезать себе горло.

В древности сэппуку не было распространено в Японии; чаще встречались другие способы самоубийства — самосожжение и повешение. Первое сэпукку было совершено даймё из рода Минамото в войне между Минамото и Тайра, в 1156 году, при Хэгэн. Минамото но-Тамэтомо, побеждённый в этой короткой, но жестокой войне, разрезал себе живот, чтобы избежать позора плена. Сэппуку быстро прививается среди военного сословия и становится почётным для самурая способом свести счёты с жизнью.

Сэппуку состояло в том, что самоубийца прорезал живот поперёк, от левого бока до правого или, по другому способу, прорезал его дважды: сначала горизонтально от левого бока к правому, а потом вертикально от диафрагмы до пупка. Впоследствии, когда сэппуку распространилось и стало применяться в качестве привилегированной смертной казни, для него был выработан особый сложный ритуал, один из важных моментов которого состоял в том, что помощник (кайсяку) невольного самоубийцы, обычно его лучший друг, одним взмахом меча отрубал ему в нужный момент голову, так что сэппуку по смыслу сводилось к ритуальному обезглавливанию. Обезглавливание производилось тогда, когда тело самоубийцы начинало клониться вперёд. Самурай стоически терпел мучения, показывая силу своего духа (хара), и как только тело качнётся — взмах меча обрывал его жизнь.

Между обезглавливанием по сэппуку и обыкновенным обезглавливанием установилась юридическая разница, и для привилегированных лиц, начиная с самураев, смертная казнь заменялась в виде снисхождения смертью через сэппуку, то есть смертной же казнью, но только в виде ритуального обезглавливания. Такая смертная казнь полагалась за проступки, не позорящие самурайской этики, поэтому она не считалась позорной, и в этом было её отличие от обыкновенной смертной казни. Такова была идеология, но в какой мере она осуществлялась на практике, сказать трудно. Фактом остаётся только то, что сэппуку в виде казни применялось только к привилегированному сословию самураев и так далее, но никоим образом не к классам населения, считавшимся ниже самураев.

Это официальное применение сэппуку относится к более позднему времени, а именно к токугавскому периоду сёгуната, но независимо от него этот способ самоубийства в частном его применении получил очень широкое распространение во всей массе населения, почти став манией, и поводами для сэппуку стали служить самые ничтожные причины. После реставрации Мэйдзи с началом организации государственного строя по европейскому образцу и начавшимся под давлением новых идей изменением всего вообще уклада жизни, официальное применение сэппуку в конце концов было отменено, а вместе с тем и частное его применение стало выводиться, но не исчезло. Случаи сэппуку нередко встречались и в XX веке (например, самоубийство японского писателя Юкио Мисимы в 1970 году), и каждый такой случай встречался скрытым одобрением нации, создавая по отношению к некоторым применившим сэппуку лицам более видного положения ореол славы и величия.

Идеология
Существует точка зрения, согласно которой сэппуку усиленно насаждалось религиозными догматами буддизма, его концепцией бренности бытия и непостоянством всего земного. В философии дзэн-буддизма центром жизнедеятельности человека и местоположением его души считалось не сердце или голова, а живот, занимающий как бы срединное положение по отношению ко всему телу и способствующий более уравновешенному и гармоничному развитию человека. В связи с этим возникла масса выражений, описывающих разные душевные состояния человека с использованием слова «живот», по-японски хара [фуку]; например, харадацу — «ходить с поднявшимся животом» — «сердиться», хара китанай — «грязный живот» — «низкие стремления», хара-но курой хито — «человек с чёрным животом» — «человек с чёрной душой», хара-но най хито — «человек без живота» — «бездуховный человек». Считается, что вскрытие живота путём сэппуку осуществляется в целях показать чистоту и незапятнанность своих помыслов и устремлений, открытие своих сокровенных и истинных намерений, как доказательство своей внутренней правоты; другими словами, сэппуку является последним, крайним оправданием себя перед небом и людьми.

Возможно также, что возникновение этого обычая вызвано причинами более утилитарного характера, а именно постоянным наличием при себе орудия самоубийства — меча. Вспарывание живота мечом являлось очень действенным средством, и остаться в живых после такой раны было невозможно. В Европе существовала некоторая аналогия этого ритуала: обычай бросаться на меч в древнем Риме возник не в силу какой-нибудь особой идеологии этого явления, а в силу того, что меч был всегда при себе. Как на Западе, так и на Востоке применение меча как орудия для самоубийства началось именно среди сословия воинов, которые постоянно носили его при себе.

Википедия

[Vikota]

Харакири деревянным мечем

В период Эдо, правление сёгуната Токугава в поместья часто приходили ронины с просьбой дать им место для совершения харакири. Это была уважаемая просьба, но в то мирное время, когда развелось много бывших самураев, потерявших место, службу и заработок, к ней стали относиться с подозрением - как к своеобразной форме шантажа, потому что нередко, угрожая самоубийством, ронины на самом деле рассчитывали, что их пожалеют, накормят и, может даже, примут на службу. Поэтому когда в одно поместье пришел немолодой ронин с такой просьбой, хозяин разрешил ему сделать харакири. Но выяснилось, что вместо меча у ронина - деревянная подделка. Самураи клана, выделенные в качестве кайсяку («второго» при совершении харакири, который должен отрубить голову кончающему с собой), помощника и свидетеля, потребовали, чтобы он совершил харакири тем деревянным мечом, с которым пришел, и это вылилось в жуткое и позорное зрелище, запятнавшее репутацию дома.

Николай Гладких - Харакири 3D: Смерть самурая

http://okino.ru/news/details/4266

[Vikota]

Зачарованный-Смертью-Дьявол

Юкио Мисима (наст. имя Хираока Кимитакэ) (1925–1970) – японский писатель, драматург, режиссер театра и кино, актер.Настоящее имя Юкио Мисимы — Кимитакэ Хираока. Его псевдоним буквально означает «Зачарованный-Смертью-Дьявол». Неспроста он придумал для себя такое судьбоносное имя. Всю свою жизнь он был первоклассыным актером, он поэтизировал смерть, живя на грани, пробуя все и сразу. Помимо исступленных занятий литературой, он выступал в качестве режиссера театра и кино, актера и даже дирижера симфонического оркестра. Пробовал себя в разных направлениях: летал на боевом истребителе, несколько раз обогнул земной шар, посещал гей-клубы на Гиндзе, хотя был женат, в искусстве фехтования «кэндо» был обладателем пятого дана...
25 ноября 1970 года Мисима, неоднократно поражавший эксцентричными выходками публику, устроил последнее в своей жизни. Он попытался поднять мятеж на одной из токийских баз Сил Самообороны, призывая солдат выступать против «мирной конституции», а когда его затея провалилась, писатель лишил себя жизни средневековым способом харакири…
Утром 25 ноября 1970 в день, когда Мисима закончил роман «Падение ангела», входивший в масштабную тетралогию Море изобилия, начатую 4 года назад, после легкого завтрака он надел форму «Общества щита» и пристегнул к поясу старинный самурайский меч. Написал записку: «Человеческая жизнь не беспредельна, я же хочу жить вечно. Мисима Юкио». Внизу в машине его ожидали четверо сподвижников из «Общества щита». Около 11 утра они подъехали к штабу Восточного округа сил самообороны на токийской военной базе Итигая. В штабе о визите были предупреждены. Мисима, широко известный писатель, сторонник традиционных ценностей, был весьма уважаемым гостем, поэтому у него не потребовали, чтобы он отстегнул свое оружие.
Адъютант проводил писателя к командующему округом генералу Кэнри Масите. Тот, поздоровавшись, поинтересовался, почему при нем меч. «Не беспокойтесь, это просто музейная реликвия — 16 век, школа Сэки. Взгляните, какая отделка», — ответил Мисима. Когда генерал склонился над мечом, по команде Мисимы один из его людей бросился на командующего — его привязали к креслу и забаррикадировали дверь. Почувствовав неладное, военные за дверью попытались войти. Но вооруженный мечом Мисима пообещал убить генерала. Он изложил свои требования — выстроить на плацу расквартированные рядом подразделения сил самообороны, а также отряды членов «Общества щита», — его ультиматум был принят.
Ровно в 12.00 Мисима появился на балконе, на его голове была белая повязка с красным кругом восходящего солнца, на белых перчатках — пятна крови. Мисима обратился к солдатам со словами: «… Сегодня японцы думают только о деньгах… Где же наш национальный дух?.. Вы должны восстать, чтобы защитить Японию. Японские традиции! Историю! Культуру! Императора!.. Вы же солдаты. Почему вы защищаете конституцию, отрицающую само ваше существование? Почему вы не проснетесь?..»
Он был освистан. Поняв, что призывы тщетны, Мисима трижды прокричал «Да здравствует император!» и вернулся в комнату. «Нам остается одно», — сказал он товарищам. Будучи опозоренным, самурай обязан умереть — формальный повод для самоубийства был Мисимой получен. В соответствии с самурайскими традициями он расстегнул мундир и заколол себя мечом. Затем меч взял его сподвижник Морита. По традиции он должен был отсечь голову Мисимы, что удалось только с третьей попытки. После этого Морита также распорол себе живот, а его голову отсек другой его товарищ. В комнату ворвалась полиция.
Позже обряд сэппуку совершили еще семь последователей Мисимы. После смерти писателя «Общество щита» прекратило свое существование.
Писатель умер, когда ему было 45. За свою недолгую жизнь он успел сделать невероятно много. 40 романов, 15 из которых были экранизированы еще до гибели писателя; 18 пьес, с успехом шедших в японских, американских и европейских театрах, десятки сборников рассказов и эссе — таков впечатляющий итог четвертьвекового литературного труда.

Источник: http://loveread.ws/biography-author.php?author=YUkio-Misima

[Vikota]

Школьная парта

Школьная парта – это жуткая история из Кореи о девочке, у которой возникли проблемы с учёбой.

В Южной Корее родители прилагают много усилий, чтобы их дети хорошо учились. У одной девочки родители были особенно строгими. Они заставляли учиться её семь дней в неделю, и очень редко позволяли ей выходить на улицу и играть с друзьями. Они даже купили ей старую школьную парту, чтобы ей было удобнее заниматься дома.

Через несколько дней, у девушки начались проблемы. Это касалось не самой учёбы, дело было в том, что у девочки очень сильно болела спина. она начинала болеть всего через несколько минут, когда она садилась за парту. Боли становились всё сильнее и сильнее, и она уже не могла учить уроки. Её успеваемость стала ухудшаться, и родители забеспокоились.

Мать стала водить её по врачам, но никто не находил ничего странного у неё в спине. Врачи говорили, что боль, вероятно, возникает из-за стресса. Самое странное было в том, что девочка без проблем могла сосредоточиться на учёбе в школе, но, как только она приходила домой и садилась за парту, в спине она начинала ощущать ужасную боль.

Оценки у девочки становились всё хуже и хуже, её мать отчаянно пыталась решить эту проблему. Она даже обращалась к экстрасенсам и гадалкам, но те не смогли ей ничем помочь.

И вот , в один прекрасный день, одна подруга матери предположила, что боль в спине у девочки возникает из-за того, что она принимает неправильное положение, когда сидит за партой. Она посоветовала матери сфотографировать дочь, когда та занимается.

Мать вернулась вечером домой и достала из шкафа фотоаппарат. Девочка села за парту, и мать сфотографировала её. Когда мать посмотрела на фотографию, она ужаснулась.

Ее дочь сидела за партой, но над ней, в петле висела другая девочка. Девочка призрак отчаянно пыталась поставить ноги на плечи дочери.

На следующее утро, мать пошла в школу, в которой она купила парту и поговорила с директором школы. Выяснилось, что таинственная девочка на фотографии была ученицей в той школе. Она сидела за этой партой прежде. Она не могла справиться с учёбой и повесилась в классе несколько лет назад.

Рассказала Александра Смирнова https://vk.com/topic-34328616_27097394

[Vikota]

ЧЕЛОВЕК-КУКУШКА

Человек-кукушка – это страшная история из Кореи о психе, который нападает на девушек на безлюдных улицах и пустынных аллеях.

Это легенда стала распространяться по Корее несколько лет назад. По школам поползли слухи, что объявился сумасшедший человек, его называли господин-кукушка или человек-кукушка. Говорили, что он прячется в пустынных переулках, поджидая своих жертв.

Однажды, когда группа молодых девушек проходила по улице, они услышали голос “Ку-ку!” Когда они обернулись, они увидели человека, который напал на них и стал избивать с невероятной жестокостью. Некоторые говорили, что у него была бейсбольная бита, другие утверждали, что в руках у него был топор.

Утверждали, что сумасшедший псих по прозвищу Кукушка искалечил нескольких девушек, а нескольких даже убил. Был такой случай, когда группа из 20-30 девушек шла по улице, на них внезапно вышел человек и стал избивать их дубинкой, словно играл в бейсбол. До прибытия полиции, неизвестный мужчина покалечил пять девушек и успел сбежать.

Говорят, что, если идёшь по пустынной улице и услышишь “Ку-ку! Ку-ку!”, нужно ответить так же “Ку-ку!” и немедленно бежать, спасая свою жизнь.

Как гласит легенда, человек-кукушка это мужчина, который страдал от серьезного психического заболевания. Его поместили в сумасшедший дом. Когда он лечился там, на него напала одна из пациенток, которая избила его почти до смерти, оставив на лице шрамы на всю жизнь. Придя в себя, он возненавидел всех женщин.

Вскоре после этого, человек-кукушка сбежал из психиатрической лечебницы и исчез. Власти так и не смогли разыскать его, а через некоторое время вовсе бросили поиски.

Сегодня он по-прежнему на свободе и бродит по одиноким улицам, высматривая девушек. Дети, которые видели человека-кукушку, описывают его, как мужчину лет 30, он очень большой и высокий, и носит чёрную вязанную шапочку.

Согласно легенде, человек-кукушка иногда задаёт бессмысленные вопросы: “Человек-кукушка?” или “вы знаете человека-кукушку?”
Если вы ничего не ответите, он немедленно нападёт на вас, лучше ответить “да” и немедленно удирать.

Александра Смирнова https://vk.com/topic-34328616_27097394

[Vikota]

Красный браслет

Красный браслет- это жуткая городская легенда из Кореи о докторе, который столкнулся с призраком в ночную смену.

В Корее, когда пациента доставляют в больницу, на его левую руку надевают белый браслет. На таких браслетах пишут имя пациента и всю основную информацию о нём. Когда пациент умирает, на его правую руку надевают красный браслет, и отвозят в морг.

В одной из больниц в Корее, молодой врач работал в ночную смену. Было около 2 часов ночи, когда он закончил свою последнюю операцию. Он был на 5-м этаже, и нажал кнопку лифта.

Врач устал после долгого рабочего дня, и с нетерпением ждал конца своей смены. В 2 часа ночи в больнице было очень тихо. Большинство пациентов уже спали, и многие из медсестер уже разошлись по домам.

Он вошел в лифт, там была лишь одна женщина. Он стал непринуждённо болтать с женщиной, пока лифт спускался вниз.

Лифт остановился в подвале, и дверь открылась. Они увидели старика, одетого в белый халат. Старик уже был готов войти в лифт, когда врач вдруг нажал на кнопку закрытия лифта, и снова отправил лифт на пятый этаж.

“Зачем вы это сделали?”- спросила удивленная женщина.

“Я провел много операций”- ответил доктор. “Я много раз видел смерть. Когда пациент умирает, на него надевают красный браслет”.

Женщина молчала.

“Вы же видели этот браслет, не так ли?”- сказал доктор. “Этот старик … У этого старика был красный браслет на руке.”

“Красный браслет…”- сказала женщина, и подняла свою правую руку. “Вы хотите сказать, как этот?”

Александра Смирнова https://vk.com/topic-34328616_27097394

[Vikota]

Такое чувство, что Рэю Брэдбери тоже нравились японские городские легенды и сказки. Судите сами. Отрывок из его повести "Вино из одуванчиков"

Овраг.
Лавиния стояла на верхней из ста тринадцати ступенек, которые вели вниз по крутому склону; потом надо было пройти семьдесят ярдов по мосту и снова подняться наверх, к Парк-стрит. И на всем этом пути -- только один фонарь. Через три минуты я поверну ключ, и отопру дверь моего дома, и войду, подумала она. Ничего со мной не случится за какие-нибудь сто восемьдесят секунд. Она начала спускаться по бесконечным, позеленевшим от плесени ступенькам в овраг.
-- Одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять,-считала она их шепотом.
Лавиния шла медленно, но задыхалась, точно от быстрого бега.
-- Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать ступенек,-- задыхаясь, шептала она.
-- Это уже пятая часть пути,--объявила она себе. Овраг был глубокий и черный, черный, непроглядно-черный! И весь мир остался позади, мир тех, кто спокойно спит в своей постели; запертые двери, город, аптека, кинотеатр, огни -- все осталось позади. А здесь - один овраг, только он вокруг - черный и огромный.
-- Ведь ничего не случилось, правда? И никого здесь нет. Двадцать четыре ступеньки, двадцать пять. А помнишь, в детстве мы пугали друг друга сказками о привидениях?
Она прислушалась к собственным шагам - они отсчитывали ступеньку за ступенькой.
-- Помнишь сказочку про то, как в дом к тебе приходит черный человек, а ты уже лежишь в постели? И вот он уже на первой ступеньке лестницы, которая ведет к тебе в спальню. Вот он уже на второй ступеньке. Вот уже на третьей, на четвертой, на пятой! Помнишь, как вы все визжали и смеялись, слушая эту сказочку? И вот ужасный черный человек уже на двенадцатой ступеньке, вот он открывает дверь в твою комнату, вот стоит у твоей кровати. АГА, ПОПАЛАСЬ!
Лавиния вскрикнула. Никогда в жизни она не слыхала такого отчаянного вопля. И сама никогда в жизни не кричала так громко. Она остановилась, замерла на месте и ухватилась за деревянные перила. Сердце в груди
разрывалось. Его неистовый стук, казалось, заполнил вселенную.
Вот, вот оно!-кричало что-то у нее внутри.-Там, внизу, под фонарем кто-то стоит! Нет, уже скрылся. Но он меня ждал!
Лавиния прислушалась.
Тишина.
На мосту - никого.
Ничего там нет, думала она, держась за сердце. Ничего. Дура я! Зачем было вспоминать эту сказку? До чего глупо! И что мне теперь делать?
Сердце понемногу успокоилось.
Позвать сержанта Кеннеди? Может, он слышал, как я завопила?
Она снова прислушалась. Ничего. Ничего.
Пойду дальше. Это все та глупая сказка виновата.
Она опять начала считать ступеньки.
- Тридцать пять, тридцать шесть, осторожно, не упасть бы. Я просто
дура. Тридцать семь, тридцать восемь... девять, сорок и еще две, значит,
сорок две, уже почти полпути.
Она снова замерла.
-- Погоди,-- сказала она себе. Сделала шаг. Раздалось эхо. Еще шаг.
Снова эхо. Чужой шаг, на долю секунды позже.
-- Кто-то идет за мной,-- шепнула она оврагу, черным сверчкам, и затаившимся зеленым лягушкам, и черной речке.--Кто-то идет сзади по лестнице. Я боюсь обернуться.
Еще шаг, снова эхо.
-- Как только я шагну, он тоже шагает. Шаг и эхо.
-- Сержант Кеннеди, это вы? --нерешительно спросила она у оврага.
Сверчки молчали.
Сверчки прислушивались. Ночь прислушивалась к ней и к ее шагам. Все дальние ночные луга и все ближние ночные деревья вокруг, против обыкновения, застыли и не шевелились; листья, кусты, звезды и трава в лугах--все вдруг замерло и слушало, как бьется сердце Лавинии Неббс. И может быть, где-то за тысячу миль, на глухом полустанке, где от поезда до поезда -- целая вечность, одинокий путник читает сейчас газету при тусклом свете единственной лампочки -- и вдруг поднимет голову, прислушается и спросит себя: что это? И подумает: наверно, просто дятел стучит по дуплистому стволу. Но нет, это не дятел, это Лавиния Неббс, это ее сердце стучит так громко.
Тишина. Тишина летней ночи, что раскинулась на тысячи миль, затопила землю, точно белое море, полное теней. Скорей, скорей! Все ниже по ступенькам. Беги!
Она услышала музыку. Безумие, глупость, но на нее обрушилась мощная волна музыки, и тут оказалось -- она бежит, бежит в страхе и ужасе, а в каком-то уголке сознания, еще усиливая и нагнетая страх, звучит грозная,
тревожная музыка и толкает ее все дальше, дальше, скорее, скорее, и она летит и падает все ниже, ниже, на самое дно оврага.
-- Еще немножко!--молила Лавиния.--Сто восемь, девять, сто десять ступенек! Наконец-то дно! Теперь бегом! Через мост!
Она торопила руки, ноги, все тело, весь свой страх, она приказывала всем фибрам своего существа в эту ослепительную и страшную минуту, когда она бежала над шумной быстрой речкой по пустынным, гулким, качающимся и упругим, чуть ли не живым доскам, а за ней по мосту гнались шаги и настигали, настигали, и музыка тоже гналась следом, пронзительная и бессвязная...
Он догоняет, не оборачивайся, не смотри, если увидишь его - перепугаешься насмерть и уже не сможешь двинуться с места. Беги, беги!
Она бежала по мосту.
Господи боже, прошу тебя, молю, дай мне взбежать наверх! Вот и подъем, тропинка, теперь между холмов, ох, как темно, и все так далеко! Если я даже закричу, теперь это уже не поможет; да я и не в силах кричать. Ну вот, конец тропки, вот и улица; господи, хоть бы добраться, если только я доберусь домой, больше никогда в жизни никуда не пойду одна. Я была дура, ну да, я была дура, я не знала, что такое страх, но только бы добраться сегодня домой--клянусь, я уже никогда никуда не пойду без Элен или Франсины! Вот и
улица. Теперь через дорогу!
Она перебежала дорогу и кинулась дальше по тротуару.
Ну вот крыльцо! Мой дом! Господи, дай мне еще минутку, я войду и запру дверь -- и я спасена!
И тут--как глупо, некогда сейчас замечать такие пустяки, скорей, скорей, не терять ни секунды, и все-таки она заметила: он блестит в темноте--недопитый стакан лимонада, она оставила его тут, на веранде, давным-давно, год назад, целых полвечера тому назад... Стакан с лимонадом стоит тут преспокойно, как ни в чем не бывало... и...
Непослушные ноги поднялись по ступенькам крыльца, руки тряслись и никак не попадали в замок ключом. Сердце стучало на весь свет. И что-то внутри отчаянно кричало от страха.
Наконец-то ключ в замке.
Открывай же, скорей, скорей!
Дверь распахнулась.
Скорей туда. Захлопывай !
Она захлопнула дверь.
-- Теперь на ключ, на засов, на все запоры! -- задыхаясь, прошептала Лавиния.--Крепче, крепче, надежнее!
Дверь заперта крепко, надежно.
Музыка умолкла. Она вновь прислушалась к стуку сердца -- он понемногу стихал.
Дома! Наконец-то! Дома и в безопасности! Спасена, спасена, дома! Она в изнеможении прислонилась спиной к двери. Спасена, спасена! Слушай! Ни звука.
Спасена, слава богу, спасена, в безопасности, дома. Никогда, никогда больше не выйду вечером на улицу. Буду сидеть дома. Никогда в жизни больше не пойду через этот овраг! Дома, дома, спасена, все хорошо, как все хорошо! Дверь заперта, все хорошо. Стоп! Выгляни в окно.
Она выглянула.
Да ведь там никого нет! Никого! И никто вовсе за мной и не шел. Никто меня не догонял. Лавиния вздохнула и чуть было не засмеялась над собой. Ну ясно же! Если бы кто-то за мной гнался, он бы, конечно, меня поймал! Не так уж я быстро бегаю... И на веранде никого нет, и во дворе тоже... Какая я глупая! Ни от чего я не убегала. В этом овраге так же безопасно, как в любом другом месте. И все-таки как хорошо дома! Так тепло, уютно, нет лучше места на земле!
Она протянула руку к выключателю и замерла.
-- Что?--сказала она.--Что? Что такое?! У нее за спиной кто-то откашлялся.

* * *

-- А, чтоб им пусто было, все-то они портят!
-- Да ты не расстраивайся, Чарли!
-- Ну ладно, а про что мы теперь будем говорить? Какой толк говорить
про Душегуба, если его даже нет больше в живых? Это теперь ни капельки не страшно.
-- Не знаю, как ты, Чарли,-- сказал Том,-- а я опять пойду к Летнему льду. Сяду там у двери и стану воображать, будто он живой, и опять у меня мороз пойдет по коже.
-- Ну, это обман.
-- А как же быть, если кругом нет ничего страшного? Приходится что-то придумывать.
Дуглас не слушал, что говорят Том с Чарли. Он глядел на дом Лавинии Неббс и бормотал:
-- Вчера вечером я был в овраге. Я это видел. Я все видел. А по дороге домой проходил тут. И видел этот самый стакан с лимонадом на веранде, там еще оставался лимонад. Мне даже захотелось его допить. Вот бы, думаю, допить его. Я был в овраге и тут тоже. Я был в самой-самой гуще всего.
Том и Чарли, в свою очередь, не обращали никакого внимания на Дугласа.
-- Если хочешь знать,--говорил Том,--я и не верю вовсе, что Душегуб умер.
-- Да ты ж сам был тут утром, когда Скорая помощь" вынесла этого человека на носилках.
-- Ясно, был,-- сказал Том.
-- Ну вот, это он самый и есть--Душегуб, дурень ты! Читай газеты! Целых десять лет он увертывался и не попадался -- и вот старушка Лавиния Неббс берет и протыкает его самыми обыкновенными ножницами! Вечно суются не в свое дело.
-- Что же ей, по-твоему, сложить руки и пускай он ее спокойненько душит?
-- Нет, зачем же, но хоть выскочила бы из дому, побежала бы, что ли, по улице, заорала бы: Душегуб! Душегуб! А он бы тем временем улизнул. Да-а, до вчерашней полуночи у нас в городе было хоть что-то хорошее. А теперь такая тишь да гладь, что даже тошно!
-- В последний раз говорю тебе, Чарли: Душегуб не умер. Я видел его лицо, и ты тоже видел. И Дуг видел его, верно, Дуг?
-- Что? Да, кажется. Да.
-- Все его видели. Так вот, вы мне скажите: похож он, по-вашему, на Душегуба?
-- Я...-- начал Дуглас и умолк. Прошло секунд пять.
-- Бог ты мой,-- прошептал наконец Чарли. Том ждал и улыбался.
-- Он ни капельки не похож на Душегуба,-- ахнул Чарли.-- Он похож просто на человека!
-- Вот то-то и оно! Сразу видно--самый обыкновенный человек, который даже мухи не обидит! Уж если ты Душегуб, так должен быть и похож на Душегуба, верно? А этот похож на лотошника -- знаешь, который вечером перед кино торгует конфетами.
-- Что ж, по-твоему, это был просто какой-нибудь бродяга? Шел по городу, увидал пустой дом и забрался туда, а мисс Неббс взяла да там его и убила?
-- Ясно.

Режим доступа: http://allbooks.in.ua/read.php?id=2316&page=10

Ну как? Тут Вам и упоминание о лестнице с отсчетом ступенек, и женщина с ножницами, и убийца-душитель...

[Vikota]

Кровавые "фото".

Один мужчина заблудился под вечер в лесу. Он не мог найти дорогу и, как назло, полил сильный дождь. Он решил поискать укрытие и, увидев заброшенную хижину, решил переночевать там.

Там он бросил вещи на пол, сам улегся на кровать и заметил нечто неприятное. На стенах висели портреты людей, истекающих кровью, и все они смотрели прямо на кровать. Он поежился, укутался в одеяло и, отвернувшись в стене, заснул. Проснувшись утром, мужчина повернулся, чтобы посмотреть на портреты и оторопел – их не было. В темноте он принял окна хижины за портреты.

http://vk.com/japanese_legends

[Vikota]

Глаза
Вот история о храме, в котором обитали мириады глаз, или мокумокурэн. Никто не мог вспомнить, когда в храме Мокурэндзи в последний раз был настоятель. Храм был давно заброшен, и единственным обитателем считалась енотовидная собака, или тануки, которую иногда видели средь бела дня. Деревенские жители не ходили туда после темноты. Молодые-люди поддразнивали друг друга, говоря, что смельчаку, оставшемуся в храме до рассвета, будет подарена ночь с самой красивой девушкой из деревни. Но пока ни один человек туда не ходил. Однако после одного осеннего праздника юноши довольно много выпили и заключили пари с одним прохожим разносчиком по имени Ёсимару. Он поймал их на слове и, подбодрив себя сакэ, пошел в храм. Когда он сидел там и пил, то слышал странные звуки, но продолжал пить, пока нс уснул в пьяном оцепенении. Посреди ночи его разбудил очень громкий звук, и, оглянувшись вокруг, он увидел глаза, смотревшие отовсюду через многочисленные дырки в старой сёдзи. Юноши, ждавшие его на улице, слышали, как он кричал: «Глаза, глаза!» Потом сёдзи стала падать, а Ёсимару все кричал. После этого наступила тишина. Когда рассвело, юноши пробрались в храм и ничего не нашли, кроме окровавленного коврика и чего-то, что, возможно, когда-то было глазами Ёсимару. Больше никто никогда об этом случае не говорил. Сегодня в Японии дети все еще играют в игру, которая называется нирамэкко, где двое глядят друг другу в глаза. Каждый строит гримасы, пытаясь рассмешить другого. Тот, кто первым засмеется, проигрывает. Говорят, что тот, кто сыграет в нирамэкко с мокумокурэн, неминуемо потеряет свои глаза.

http://vk.com/japanese_legends

[Vikota]

Девушка из щели.

Девушка из щели- это дух,живущий в,как ни странно,щелях. Например в дверях,мебели или ящиках. Или в доме где много щелей и трещин. Если в один день ,вы поймаете на себе ее пристальный взгляд, она предложит вам поиграть в прятки. Когда вы встретите ее во второй раз, будете перемещены в другое измерение(или в ад).

http://vk.com/japanese_legends

[Vikota]

Я скорее умру – это жуткая городская легенда из Китая о парне и девушке, которые сначала любили друг друга, а потом девушка решила бросить парня.

Я СКОРЕЕ УМРУ

В столице Китая, в Пекине, в школе учились мальчик и девочка, которые очень сильно нравились друг другу. Они прилежно учились, потому что хотели добиться успеха в жизни.

Они всегда помогали друг другу с домашним заданием, и так много времени проводили вместе, что, в конце концов, стали испытывать чувства друг к другу. Вскоре, они начали встречаться.

Когда они закончили школу, мальчик поступил в Университет бывшей столицы Китая, Нанкин, а девочка осталась в Пекине и тоже поступила в Университет. Они поддерживали связь и не прерывали отношений. Они планировали пожениться и завести детей после окончания Университета.

Но долгая разлука порой сильно меняет людей, а в Пекине у девушки было много соблазнов. Она встречала много мужчин, которые были более успешны и богаче её парня. Они были остроумнее и красивее. Она решила порвать с парнем и остаться в Пекине.

Когда парень получил новость, что его девушка порвала с ним, он двинулся рассудком. Он продолжал названивать девушке, пока она просто не стала отвечать на звонки. Тогда он приехал в Пекин, чтобы лично поговорить с ней, но девушка была непреклонна. Она сказала что их отношения закончены и она нашла нового молодого человека. Она попросила его смириться и возвращаться домой.

Испытывая гнев и отчаяние, молодой человек, вдруг, достал нож и полоснул себя по запястью “Я скорее умру, чем потеряю тебя!”,- крикнул он. Ему пришла в голову эта сумасшедшая мысль, после того, как он решил, что таким образом он покажет девушке, как сильно любит её, и этим убедит её вернуться. Но он заблуждался.

Девушка даже не попыталась остановить его. Она даже не вызвала для него скорую. Она просто стояла и смотрела, как кровь сочится из его тела. Он лежал на земле, извиваясь от боли в агонии. До самого последнего вздоха, он смотрел на девушку, надеясь, что она согласится вернуться к нему.

Когда он умер, девушка позвонила в полицию, и его тело забрали в морг. Она даже не пошла на его похороны.

Вскоре после этого, девушка обнаружила, что беременна. Девять месяцев спустя, она родила мальчика. Вскоре ей надоело быть матерью. Забота о ребёнка отнимала слишком много сил и энергии, из-за ребёнка её жизнь сильно изменилась. Мужчины, узнавая, что у неё есть ребёнок, отказывались встречаться с ней.

В конце концов, она решила отдать своего ребёнка на воспитание матери. Она не любила своего ребёнка, так что для неё это не было трудным решением, и она знала, что без ребёнка в её жизни будет намного больше веселья. Однако, её мать настояла, чтобы девушка приходила, навещать малыша, хотя бы раз в месяц.

Однажды вечером, девушка приехала к матери, навестить сына. Она планировала заглянуть туда всего на часок, а потом вернуться в Пекин к своему новому парню. Когда она вошла в дом матери, она увидела, что мальчик сидит в палисаднике. Она заметила что-то странное в нём.

Когда она присмотрелась, она вдруг поняла, что у него порез на запястье и он высасывает из него кровь. Девушка испугалась. Она подбежала к нему и сказала прекратить. Маленький мальчик пристально посмотрел на неё. Этот взгляд показался ей знакомым.

Вдруг ребенок набросился на нее и перерезал ей горло ножом. “Лучше я увижу, как ты сдохнешь, чем потеряю тебя!”- закричал он.

http://vk.com/japanese_legends